— Эдуард Хренников — это наш Бьорндален, — главный судья чемпионата России по спортивному ориентированию Андрей Белоусов с восхищением кивает на мужчину, готовящемуся к старту. Вот он получает карту, где размечены контрольные пункты. Ещё какие-то секунды, и даётся старт.
К финишу 44-летний спортсмен придёт первым. Получит травму руки, но очередную золотую медаль в свою копилку всё ж положит. К трудностям представителю Пермского края уже давно не привыкать. Он — 17-кратный чемпион мира, а другими словами — самый титулованный из ныне действующих ориентировщиков. И две медали российского чемпионата — золотая и серебряная, полученные в марте этого года на трассах Центра спортивной подготовки «Тёя», для него лишь ещё один этап на длинном спортивном пути.
С молодыми на равных
— Эдуард, вот вы сегодня были первым, вчера пришли к финишу вторым. Какая гонка далась тяжелее? — Вчера была своя специфика. Я после трёх кругов выигрывал больше минуты. А на последнем круге, где надо бежать по одной лыжне, достаточно сложный район, ребята меня нагнали. В принципе, я и четвёртым мог стать, шли вровень — не видели? — до самого финиша. Сергей Горланов опередил меня на секунду (у Сергея Горланова время — 01:17:33, у Эдуарда Хренникова — 01:17:34, у красноярцев Андрея Григорьева и Владимира Барчукова — соответственно 01:17:35 и 01:17:39. — А.Д.). Он на чемпионате мира в Красноярске стал третьим. Молодой ещё, из Хабаровска. Очень талантливый, физически одарённый в ориентировании. Сам по себе очень хороший парень. С ним тяжело состязаться. Он намного скоростнее меня сейчас. Я уже не могу на таких скоростях бегать. Но у меня есть другие сильные стороны. Опять же найдите поздоровее меня кого-нибудь ещё, кто в 44 года с молодыми на равных носится. Пользуясь случаем, хотел бы сказать про наше ветеранское движение. У нас очень много ветеранов. Есть те, кто бросил ориентирование в 20 — 23 года, но после 40 решил вернуться. Лет на 15 — 20 они пропали, шло становление жизни — зарабатывали деньги, обзаводились семьями. А потом появляется желание посвятить время себе. Поэтому-то у нас достаточно большое ветеранское движение. Если посмотреть, сложились целые династии. А в чём интерес? Вот выходят лыжники на соревнования. Среди них я и вы. Вы знаете, что я вас сильнее физически и на 10 секунд бегу быстрее.
— На 10 секунд? Давайте представим. — И шансов у вас выиграть у меня нет. Но вы опять же знаете, между кем вероятнее всего пойдёт борьба. В ориентировании не обязательно, что человек сильный физически выиграет. Вы можете победить меня за счёт того, что лучше ориентируетесь. За счёт того, что вы психологически более устойчивы. Вот как раз это-то и подогревает интерес. Будь я лыжником, уже давно бы не бегал. Потому что явно слабее ребят… А в спортивном ориентировании я до сих пор остаюсь на уровне чемпионатов Европы и мира.
— Играющий тренер. — Ко мне в Красноярске подошла куча народу. Спросили, почему я не бегу. «Ты же должен выиграть эту гонку…» Должен, но… За неделю до чемпионата мира я выиграл все дистанции на III зимних Всемирных военных играх в Сочи. Причём выиграл с убедительным преимуществом у нынешних чемпионов мира.
— А какие впечатления остались от всего увиденного? — Самые прекрасные. Самые крутые чемпионаты мира за всю последнюю историю — это те, что проводились в Красноярске в 2000 году и сейчас, в 2017-м. Тут надо отдать должное Александру Юрьевичу Близневскому, вице-президенту Федерации спортивного ориентирования России. Прекрасный организатор. Вообще Россия славится проведением различных соревнований на высочайшем уровне. Мы щедрые относительно других стран. Иностранцы… Они почти все прижимистые. А мы, если что-то делаем, то на широкую ногу. Если проводили Всемирные военные игры в Сочи, то это почти вторая Олимпиада. И в Красноярске было всё очень красиво. Все иностранцы уехали с таким воодушевлением. Наших людей и за границей любят… Где-то, может, мы и сорим деньгами, но в этом наша душа.
Рядом с великими
— Эдуард, что-то подсказывает, что вы родом не из Москвы, не из Питера. — Родом я из Иркутской области. Город Усолье-Сибирское. Но я там почти не жил — только до восьми месяцев. Мама развелась с отцом, и мы уехали в Комсомольск-на-Амуре. Своей родиной считаю Дальний Восток, потому что там я и в садик ходил, и в школу, и в секцию по спортивному ориентированию. А государственный педагогический университет окончил уже в Хабаровске. Так что я считаю себя дальневосточником.
— А в секцию по спортивному ориентированию вас кто заманил? — Родная сестра моей мамы — Валентина Михайловна Драгунская. Увлечение спортом от неё пошло. Она была лыжницей, занималась и лёгкой атлетикой — даже работала тренером в клубе любителей бега. На все тренировки, сборы, соревнования она брала меня с собой. Ей это нравилось — как со своим ребёнком нянчилась. Помогала маме с воспитанием… Мама работала воспитателем в детском саду. Старалась всё успеть… Я же не один был — ещё два брата и сестра. Росли без мужского воспитания, но ничего… Нас воспитывала улица. А спорт в какой-то мере спас от всего того, что началось в 1990-х годах. Все, наверное, помнят те тяжёлые времена, можно сказать, разруху.
— Многие уже начинают забывать, считая нынешнее время тяжёлым. Всё относительно. А в школе у вас как шли дела? Любимым предметом, надо полагать, была физкультура? — Школа для меня на самом деле была не интересна. Я фактически в спорт погрузился с 13 лет. С 11 до 13 был лыжником, а потом ушёл в спортивное ориентирование. Здесь уже большую роль сыграла мой классный руководитель Нина Ивановна Чуракова, учитель географии, которая таскала нас на турслёты. А ориентирование входило в программу турслётов. У меня просто начало всё получаться. Физические данные были, голова хорошо соображала. И моя судьба решилась, когда я поругался с тренером по лыжным гонкам. Должно было пройти первенство края. Уже наступила весна, текла вода, и мне тётка дала свои пластиковые лыжи. А почти у всех тогда были деревяшки. И тренер (точнее, молодой человек, который его заменял, наш уехал куда-то на соревнования) мне сказал: «Беги, как все, на деревяшках». Я упёрся: «Нет, побегу на пластике! Результат-то лучше будет...» Мы с ним поругались, и он сказал: «Можешь уходить тогда!» И я ушёл. Вернуть меня попыток никто не предпринял, ну и ладно… Мне повезло больше. Тогда меня как раз пригласили на чемпионат края по ориентированию. Занял я там пятое место. Получил приглашение тренироваться у Юрия Семёновича Козадаева. Мы практически каждую неделю ездили в Хабаровск. От Комсомольска-на-Амуре это 400 километров. Для нас, мальчишек, это как из маленького городка съездить в краевой центр. Интересно было. И сам вид спорта очень сильно увлёк.
— Победы сразу пошли? — Нет, до 20 лет я даже близко не показывал высоких результатов на уровне России. Ребята, которые бегали со мной, говорили потом: «Мы тебя даже за соперника не считали…» Но я в то время не очень-то стремился побеждать, занимался ради удовольствия. Было просто очень интересно заниматься, ездить на соревнования, тусить. А потом пришёл момент делать жизненный выбор. Что делать дальше-то? И тут я понял, что хочу быть спортсменом. А раз спортсменом, то хочу стать чемпионом мира. Поэтому в 1993 году мне пришлось переехать в Хабаровск к Юрию Николаевичу Семенчукову. Там, конечно, всё лучше было и с финансированием, и с поездками. Да и сам он очень хороший человек. Что он мне дал, так это полную свободу действий. Первую пару-тройку лет ещё составлял мне план тренировок, а потом я уже сам этим занимался. Единственное, что было прекрасно: когда я начинал расслабляться, он меня вовремя подгонял — следил за мной, держал в тонусе. И в чём мне ещё повезло… Мой первый тренер Юрий Семёнович Козадаев — воспитанник Анатолия Михайловича Чепалова. Это тренер по лыжным гонкам, папа Юлии Чепаловой, нашей олимпийской чемпионки. И соответственно благодаря Юрию Семёновичу мы очень много тренировались с Анатолием Михайловичем. У нас, как и у вас, в Тёе, снег тоже рано выпадает. И мы всё время ездили в лес. Приезжали, валили деревья и строили избу своими руками. А потом мы в ней сами же и жили. Учились есть готовить, дрова пилить… Вот Юлька вместе с нами тоже тогда тренировалась. Вместе с папкой спала на соседних нарах. Это была наша школа жизни. Ещё помню в 1997 году, мне было 24 года, я специально поехал на сборы с Анатолием Михайловичем в город Отепя. Все наши олимпийские чемпионки тогда в Эстонии собрались: Вяльбе, Лазутина, Гаврилюк, Нагейкина, Егорова…
— Они в своё время и в Тёе готовились. — Да, я знаю. Я тогда посмотрел, как они тренируются, и составил себе план подготовки на основании полученных знаний с учётом своей специфики. Очень серьёзно я готовился к чемпионату мира. В том 1998 году в Австрии я победил в эстафете. За пять лет сделал такой скачок. А ведь очень непростое было время для страны. Финансирование было просто ужасное... И потому, когда мне сейчас ребята говорят, что у кого-то знакомые охают-ахают: «Как тяжело!», я говорю: «Вы вспомните, что было тогда…» Они тут же: «Да, в принципе, не так всё и плохо…» Действительно, всё относительно в этой жизни. Так что спасибо Юрию Николаевичу Семенчукову за то, что находил в те времена деньги на поездки. Одна такая поездка обходилась, как и сейчас, в тысячу долларов. Для сравнения приведу пример. В 1993 году я вступил в ряды Вооружённых сил, где по сей день и служу. Сначала был военнослужащим спортивной роты СКА ДВО, затем выступал за спортивный клуб армии Хабаровска. Так вот зарплата, которую я тогда получал, составляла 45 долларов. Вот и представьте, каково приходилось тренеру. Сегодня, кстати, Юрий Николаевич — президент Федерации спортивного ориентирования Хабаровского края.
— Таких, как вы, любителей ориентирования, в те годы было много? — В том-то и дело, что многие талантливые ребята ушли из спорта как раз тогда. Чтобы продолжать заниматься, надо было быть суперфанатом. Может, как раз огромное желание и запас терпения дали мне долголетие в спорте.
— И повезло с тренерами. — Доля везения есть, конечно. Мне дали полную инициативу, и я мог самостоятельно принимать решения. Спортсмен должен изначально уметь экспериментировать, без этого профессионального роста не стоит ждать. Почему именно ориентирование? В принципе, мне не раз предлагали вернуться в лыжные гонки. Спортивное ориентирование — на самом деле прекрасный вид спорта. Постоянно какие-то новшества, появляется дополнительный интерес… Очень много эмоций, впечатлений. Потому что даже если соревнования изо дня в день проходят на одном и том же месте, всё равно каждый раз за несколько секунд до старта тебе даётся новый маршрут. И ты по ходу прохождения контрольных пунктов решаешь эти задачки. А там ведь много разных моментов — технических, тактических, физических… Надо быть не просто хорошим лыжником, но ещё и горнолыжником. Здесь у вас, например, есть бешеные спуски, надо владеть прекрасной горнолыжной техникой, чтобы благополучно пройти весь маршрут. Иногда, бывает, по насту приходится бежать, по лесу меж деревьев…
— То есть вам тяжелее, чем лыжникам? — Всё относительно. Они бегут в других режимах. Им тяжелее в физическом плане, бегут на максимуме своих возможностей. У нас в этом плане щадящий режим, мы на максимальной скорости бежим только на финишной прямой. Всю дистанцию так двигаться невозможно. Нам надо бежать так, чтобы голова оставалась светлой. Если ты перестанешь соображать, так в лесу и останешься... Мы бежим чуть-чуть тише, чем лыжники, и это позволяет сохранять здоровье. Многие меня сравнивают с Бьорндаленом... Нам уже за 40, а результат вроде как до сих пор показываем. Но лично мне позволяет сохранить долголетие в спорте именно то, что я занимаюсь ориентированием. Я сейчас, конечно, проигрываю таким ребятам, как Сергей Горланов, именно в «чистой физике», на подъёме. Однако я могу это компенсировать на спусках, в ориентировании, в быстроте выбора различных вариантов от одного контрольного пункта к другому. Плюс психологическая устойчивость. Такой разносторонний у нас вид спорта. Вот видите, на карте всё показано. Есть контрольные пункты, которые надо «взять» в определённом порядке. Их количество каждый раз разное в зависимости от длины дистанции. И дистанции — от 12 минут до двух с половиной часов. Спринт, лонг, классика, марафон. Не забывайте, что в лесу накатано много лыжней. Причём они разные по градации. Есть коньковые — широкие, очень быстрые, есть узкие — в метр шириной. Плюс рельеф. И не обязательно, что лыжни идут в сторону контрольного пункта. И не всегда кратчайший путь может стать самым лучшим. Он может идти через гору. А через гору невыгодно бежать — тяжело. Но через гору коньковая лыжня, а вокруг (видите, пунктир) — узкая. Где-то больше поворотов на спуске. И все факторы надо уметь сложить воедино. Это не угадайка, ты решаешь конкретную задачу. И решения требуется принимать в течение считанных секунд. И при всём этом ты должен постоянно быть сконцентрированным. Тебе же никто не разметил этот путь — не расставил указатели. А бывают довольно сложные «сетки». Вот, допустим, биатлонист приходит на стрельбище. Он должен максимально сконцентрироваться, чтобы попасть в цель пять раз. Потом опять начинает бежать. А у нас фактически как от старта началась эта «стрельба», так до самого финиша и приходится держать концентрацию. Где-то чуть-чуть расслабился, проскочил развилку — всё, огромная потеря времени. Ты уже точно не в лидерах.
— Как вам тёйские трассы? — Здесь сейчас очень интересно и хорошо в плане рельефа. Он всегда придаёт сложность. На равнине проще выбирать варианты. Где длиннее, где короче — всё понятно. На рельефе всё сложнее. Плюс достаточно большое количество лыжных трасс. Хорошие трассы — это разные скорости. Рельеф и разные скорости создают очень много интересных задач. Такой район для спортивного ориентирования просто подарок. Тем более последний раз на вкатывании в Вершине Тёи я был лет десять назад.
— Есть отличия? — Я, конечно, поражён этому лыжному стадиону. В те годы стоял просто лес. А сейчас прекрасные трассы. На наших глазах возводят трибуны для зрителей, строится здание, где разместятся во время состязаний судьи, медики, журналисты… Изменения колоссальные. Всё просто супер!
— Приезжайте к нам в 2020 году на чемпионат мира по лыжному ориентированию.
И буря эмоций!
— Эдуард, если окинуть взором все прошедшие чемпионаты мира, что вспоминается интересного? — Вот мне такой же вопрос будут задавать на «Матч-ТВ». Предлагают пойти на интервью к Губерниеву... Заранее попросили подумать, какую интересную историю я мог бы рассказать. Всё, наверное, было интересно и сложно. А выбрать? Не знаю… Затмевают всё, конечно, последние впечатления. И самая первая победа никуда не денется. Когда мы стояли на пьедестале почёта... Ревели от счастья все тренеры… Тогда российская команда в эстафете стала первой… И впервые с 1998 года наша команда в нынешнем году в Красноярске выиграла эстафету без моего участия. За 19 лет я не участвовал в двух чемпионатах мира, и оба раза россияне проигрывали эстафету. А вот эта — первая, которую ребята выиграли без меня. Смена есть — пора уходить.
— И всё же не стоит торопиться. — Да кости уже не выдерживают (показывает забинтованную руку). Слабые становятся — кальций вымывается из организма. Ничто так просто не проходит. Для меня сейчас самые интересные эмоции — это мои тренерские достижения. Вчера Татьяна Оборина выиграла, сегодня Мария Кечкина. Две моих воспитанницы. Татьяна стала чемпионкой Европы два года назад в личном первенстве. Для меня это было очень радостное событие. Буря эмоций! Маша совсем недавно порадовала — стала чемпионкой мира. Уже порядка десяти лет с ней занимаемся. Как раз она из юниорского возраста «выходила», стоял выбор: уходить из ориентирования или оставаться? Их достижения в последнее время стали самыми главными для меня. Появился новый драйв, интерес. С Машей Кечкиной мы вместе эстафету выиграли. Она победила в женской, а я в мужской. Для меня это было прекрасно. Хотелось ещё стать чемпионом мира вместе с Марией или Татьяной, но пока не удалось осуществить мечту. Где-то по моим причинам, где-то не по моим. Не взяли меня в этом году на чемпионат мира в Красноярск. Много правды я говорю в глаза. Людям это не нравится.
— А вы тренируете только в Перми? — Да. У нас есть прекрасный такой тренер — Юрий Викторович Неволин. У него столько воспитанников… Некоторые побеждали на первенствах и чемпионатах Европы и мира. И сейчас параллельно он работает с моей женой Татьяной. Воспитывают как раз маленьких детишек и мне передают. А я уже берусь доводить молодое поколение до вершин мастерства. Есть опыт неоценимый, который хотелось бы передать. Я бегаю с ними на соревнованиях. Я не понимаю, как тренеры, которые бегали на низком уровне или вообще не выходили на старт, могут понять, что испытывают их воспитанники на дистанциях. Мне кажется, они не могут даже просто представить, что это такое. Поэтому мне в какой-то мере легче понимать ошибки спортсменов на дистанциях. Как их избегать — постоянно это проходим, и каждый раз какие-то трудности. Тренерская работа сейчас для меня гораздо интереснее. Я с головой погрузился в неё. И даже летом тренируюсь в основном со своими спортсменами. Езжу с ними на сборы, соревнования. Большая часть времени уделяется им. И процентов 80 тренировок я делаю с ними, с девчонками, на их уровне. И только остальные 20 — очень тяжёлых — сам, чтобы поддерживать себя на должном уровне.
— Парни среди ваших воспитанников есть? — Есть один ещё совсем молодой — Александр Павленко. На первенстве мира вторым был. Тоже выходец из нашего клуба «Сокол». Вот Сашу постараюсь поднять на вершины мастерства, у него для этого есть все данные. До этого были ещё ребята, но в чём сложность... На выходе из юниорского возраста спортсмен должен либо становиться профессионалом, либо уходить из спорта. А если учесть, что наш вид спорта не олимпийский и вопрос с финансированием остаётся открытым… Зарплату, чтобы как-то жить, могут получать только люди с выдающимися результатами — на уровне чемпионатов Европы и мира. Это не лыжные гонки, не биатлон... И уж тем более не футбол, не хоккей с шайбой. Поэтому в спортивном ориентировании только истинные фанаты. И с молодёжью, конечно же, очень сложно. Ребята приходят и уходят. Но самое главное, чтобы они оставались людьми, находили себя в жизни.
— Скажите, а в России насколько распространено спортивное ориентирование? Я знаю, что в Красноярском крае уже сложились традиции, среди ведущих регионов — также Пермский и Хабаровский. — Я уже говорил, с финансированием в ориентировании дела обстоят сложно, не так просто и людей привлекать в неолимпийский вид спорта. Но при всём этом есть три мероприятия, которые у нас в стране приобрели массовый характер — это «Кросс наций», «Лыжня России» и «Российский азимут». Про количество сказать не могу. А что касается наших соревнований… Первенства и чемпионаты края собирают по 300 — 400 спортсменов. К нам с женой на тренировки приходит по 40 — 60 человек.
— А чемпионат России? — Если брать последний, что сейчас в Тёе проводится, то он не показательный. Многие не приехали, потому что далеко. Чемпионат России — это вообще не показатель. Показатель массовости — соревнования, которые проходят дома, в регионах. У нас, в Пермском крае, за год проходит до 40 стартов. И на каждом — не меньше 200 человек бывает. И это при том, что детишек маленьких, занимающихся первый-второй год, туда не ведут. Мы между собой спорим иногда и приходим к выводу, что надо сначала детей научить выходить из леса, прежде чем туда вести. А на самом деле это очень интересный вид спорта. У нас нет проблем с детьми. У нас разнообразные тренировки, постоянно для ребятни какие-то новшества. Это же не по одному кругу бегать. И тем более не по стадиону. Всегда в лесу. Летом мы отправляемся в поездки с палатками. Детям это очень нравится. Наша дистанция — любой лес, нарисованный на карте.
— Я интересовался, во время марафона вам ещё и на приличную высоту несколько раз приходится подниматься. — Суть спортивного ориентирования в том, что мы не знаем заранее дистанции, которую предстоит преодолеть. Куда нас затащат завтра? Не знаю. Нас и сегодня хорошо потаскали. В этом-то и заключается вся необычность. Можем знать маршрут только приблизительно. Взять, допустим, карту за прошлые годы, но не факт, что сейчас накатали такую же сетку. Круги, может, и остались теми же. А где и в каком порядке разместили контрольные пункты? Всё, что мы знаем, это время. Дистанция на время победителя, к примеру, на два с половиной часа. По прямой, допустим, 20, а то и 30 километров. А сколько получится в итоге, мы не знаем. От того, какой ты вариант выберешь, зависит окончательный результат. Намотать ты можешь и все 40 километров. Поэтому у нас дистанции меряются временем. Я всегда поражаюсь выносливости ребят, которые финишируют последними. Они по километражу и по времени гораздо больше лидеров набегают. Очень сложно это и тяжело.
— Соревнования в Вершине Тёи завершатся, а что дальше? — Восстановление, отдых. Кто-то, может, ещё успеет лыжные марафоны побегать. В основном мы отдыхаем, готовимся к следующему сезону. В следующем году чемпионат Европы в Болгарии. Будем к нему готовить ребят. А пока надо отдохнуть немножечко и начать готовиться заново. Мы же тренируемся как лыжники-гонщики. С теми же самыми объёмами. Зимой на лыжах, летом — на лыжероллерах.
— Когда вы выходите на старт чемпионата мира, кого опасаетесь прежде всего? — Испокон веков наши главные конкуренты — это сборная Швеции. Потом уже идут спортсмены Норвегии, Финляндии. В Финляндии это национальный вид спорта — ориентирование даже в школе преподают. А все шведы — будь то лыжники или биатлонисты — практически без исключения ещё и ориентировщики. Несколько лет назад проводились соревнования на Урале, так приглашались все звёзды лыжных гонок на тот момент. Помню, приезжали швед Эмил Йонссон, полячка Юстина Ковальчик... И знаете, что удивило? Они меня все знают. Настолько вот у них в стране популярно ориентирование. И постоянно ведь встречаешь в протоколах фамилии лыжников. В Швеции на неофициальные соревнования приезжает до 20 тысяч человек. Приезжают семьями действующие спортсмены, ветераны, любители. Да и в России чуть ли не в каждом регионе проводятся такие состязания. Есть многодневки, в которых участвует от 800 до 1000 человек. И это фактически каждую неделю, две. Мы только успеваем с одной многодневки переезжать на другую. Для удовольствия. Для души. Чем ещё хорошо ориентирование, обратите внимание, — это круглогодичный вид спорта. Вы можете сами с собой бороться. Вам здесь соперники не нужны. Так что занимайтесь ориентированием. У нас никогда не поздно начать.
